— Я и так догадалась, — чуть слышно пробормотала в ответ и шагнула за пределы потухшего рисунка.

Разумеется, лорд убивал. Где, тоже догадывалась: не в Веосе. Только зачем обманывать и говорить, будто он не бывает в Умерре? Помнится, когда просила помочь найти маму, Эллан категорически отказывался. Мести лангов, видите ли, он опасается. Угу, и шинкует серых по дюжине в неделю.

Внутри медленно, но верно закипала злость.

Так бы и сказал: не хочу, зачем лгать?

— И оскорбить? — взвился Эллан.

Эмоции таки прорвались наружу.

Совсем забыла, что лорд слышит мысли.

— Уже оскорбили, милорд, не сдержали обещания, — обернувшись, резко ответила я. Даже руки на груди сложила. — Читаете мысли и не краснеете. А заливались соловьем. Слово темных только для темных и то, пока им выгодно.

Эллан молчал. Он подался вперед. Глаза сверкнули, пальцы дернулись, желваки вздулись. Лорд сделал глубокий вдох и опустился на одно колено. Куда только ярость делалась? Вместо нее — покорность и раскаянье, пусть показная, но сам факт…

Обомлев, наблюдала за тем, как Эллан склоняет голову. Собственная злость улеглась. Потом пришло осознание, и я трижды пожалела о неосторожных словах. Вот почему эмоции идут впереди мыслей? Молодец, заработала извинения и получила врага, лишилась единственного друга. Для кого недавно повторяли, что значит для навсея гордость?

Ладони вспотели.

Бегающий взгляд никак не мог ни на чем остановиться.

Чего ожидать от Эллана, что делать самой?

— Я попросил прощения, — бесцветным голосом пояснил лорд. –Можете дать пощечину или оставить стоять так до утра. Не сдержавший слова достоин наказания. Без вашего приказа я встать не могу.

Ошеломленно уставилась на замершего в унизительной позе Эллана.

Подумаешь, солгал наиви. Велико преступление!

— Дария, не вздумайте прощать! — рыкнул лорд. Лицо на миг исказилось, в нем проступило нечто звериное. — Я не заставляю бить, говорю о пощечине. В худшем случае останется синяк. Хотите, чтобы вас уважали или использовали? Если первое, не спускайте оскорблений. Ну! — поторопил Эллан, вырывая из ступора. — Не бойтесь, обиды не затаю.

Собралась с духом и дала лорду пощечину. Замахнулась, но как следует ударить не решилась, шлепнула. Больно ведь, зачем издеваться?

— Слабо, — нахмурился Эллан. — Будто погладили. Дария, со всего размаху. Не будьте тряпкой, вспомните… — Лорд задумался. — Хотя бы как подло усыпил. Словом, вспомните любую гадость и ударьте снова.

И тут до меня дошло: Эллан учит! Не просит прощения, а именно учит.

Лорд улыбнулся, подтвердив догадку.

Дико как-то: тренироваться давать пощечины. Живому человеку.

— Ну не мертвому же! — рассмеялся Эллан, нарушив патетику картины. — Тяжела преподавательская доля, чего только ради учеников ни сделаешь! — И уже серьезно продолжил: — Грустно наблюдать за тем, как вы позволяете вытирать об себя ноги. Магия не разовьется, пока внутри не изменитесь. А теперь все сначала. — Он поднял голову и подставил щеку. — Скажите, какая я сволочь, дайте пощечину и назначьте наказание. Если мужчина рыпается, ударьте снова и откажите от дома. Твердо, без всяких слез. Упражнение полезное, сбережет нервы и поднимет вашу цену в обществе. Навсейки никогда не отвечают на обиду слезами, не позволяют собой пользоваться. Их нужно завоевывать, доказывать, что она должна впустить мужчину в жизнь. Они не существа второго сорта, они равные и становятся слабыми только рядом с тем, кто сильнее и сам стал слабым ради них. Они никому не обязаны, не потерпят собственничества и не нуждаются в опекунах. Вы должны стать такой же или смириться с короткой и несчастной жизнью.

Кивнула, пока смутно представляя, как можно превратиться в Элизу, Валерию или ее величество. Не смогу, характера не хватит, даже Эллана ударить не могу, хотя и причина имеется.

— Хватит нюни распускать! — Лорд сердился. Неудобно ему, наверное, на колене стоять. — Или хотите, чтобы и дальше так делал? И буду, пока вы ясно и четко не дадите понять: поплачусь.

И я решилась, ударила вновь, оставив красную отметину на лице.

— Чтобы в последний раз, милорд, я подобного не потерплю!

— Неплохо, — одобрительно кивнул Эллан, потирая щеку. — Остался приказ. Что-нибудь мелкое и унизительное: ущемленное самолюбие долго помнится.

Приказ, значит?

Крепко задумалась. Как назло, в голову ничего не лезло.

Эллан терпеливо подождал пару минут, затем, отряхнув брюки, встал и посоветовал заготовить на досуге пару приказов в качестве домашнего задания.

Я все еще не могла прийти в себя, и лорд предложил подняться в гостиную. Раз подняться, то в свои покои: парадные комнаты внизу.

Гостиная оказалась небольшой и уютной. Тут я еще не бывала — в прошлый раз Эллан показал не все комнаты. Сразу видно, любимое место отдыха хозяев. Обитые шелком стены с вышитыми деталями герба Маронов, огромный, во всю стену, камин с драконом на кованой решетке. Мягкая мебель в тон стен. Странно, но темно-красный, почти пурпурный цвет не раздражал, наоборот, успокаивал.

У камина, в лучших традициях, валялась волчья шкура. Хищник был матерый, даже после смерти внушал уважение. Морда скалилась, обнажив внушительные клыки. Интересно, лорд сам его добыл?

А еще шкура навевала такие мысли… Стало щекотно от воображаемого мягкого касания меха. На таком занимались любовью под мирное потрескивание камина, долго и страстно.

Тело на минуту откликнулось, но разум быстро унял желание.

Держи свои фантазии при себе, Дария!

Однако потеря не столь велика, если я размышляю о поцелуях, мягкости шкуры и волшебном проникновении абстрактного мужчины. Ну, или не абстрактного. У кабинета есть хозяин, он сильный, умный, красивый, с удивительными пальцами и голосом, который умел разгонять все печали.

Покосилась на Эллана. Тот хранил прежнее спокойствие и тайком поглаживал щеку. Стоило заметить, что я наблюдаю, отдернул руку. Такой забавный! Невольно улыбнулась. Мы квиты, каждый станет молчать о маленьком проступке другого.

Устроилась на диване и в блаженстве вытянула ноги. Эллана не стеснялась, смело скинула туфли.

Лорд подошел к стоящей в углу треноге со сферой из красного дерева и нажал на скрытую пружину. Крышка распахнулась. Оказалось, внутри сферы бар. Не спрашивая, чего хочу, Эллан извлек бутылку затемненного стекла и щелкнул пальцами. Домашний дух тут же водрузил на низенький столик высокие рюмки и вежливо поинтересовался, потребуется ли закуска.

— Вы ужинали? — Лорд вопросительно глянул на меня.

Покачала головой.

— Тогда аперитив, а после ужин.

Дух кивнул и исчез.

Эллан разлил зеленоватую, пахнущую травами жидкость по рюмкам и взглянул на часы.

— Час у нас есть. Я не предупреждал о скором возвращении, ужин задерживается. Спальню выберете сами или остановитесь в прежней?

Согласилась на последний вариант. Меня вполне устраивала та комната, лишь бы только наложница Эллана снова бурно не выражала восторгов насчет его тела. Поразмыслив, поняла: мне неприятны не сами стоны, а их причина. Знать, что Эллан… Словом, не желаю представлять обнаженного учителя верхом на женщине. В отличие от Соланжа подглядывать за утехами Эллана совсем не хотелось.

Думала, лорд улыбнется, как-то отреагирует, но он и бровью не повел. Неужели не читал мысли? Непривычно.

— Эллан, — не решаясь сделать глоток, покосилась на смаковавшего напиток наставника, — можно задать вам несколько вопросов?

Он кивнул, прикрыв глаза в знак согласия. Мое присутствие тоже не смущало Эллана, и он закинул ногу на ногу, блаженствуя в кресле после трудного дня.

— Я о Совете хотела спросить, — поинтересоваться, подслушивал ли лорд мысли, не решилась. Поставила бы себя в неловкое положение. Пришлось бы слишком много объяснять, того, чего сама не могла понять. — Вы намекали, он многое может.

— Может, — подтвердил Эллан. — Короля сместить, например.

Интересная информация. Помнится, Геральт рассказывал нечто подобное, но я прослушала. Тогда политика казалась неважной, хотелось думать только о любимом.